И ЗВЕРИ, И ЛЮДИ, И БОГИ. Одиссея в Царство пресвитера Иоанна
Есть воспоминания, которые просто приятно почитать, поскольку это интересные памятники эпохи. А есть мемуары, которые окружены мифами, и сами, в конце концов, мифы порождают. К последним, без сомнения, относятся воспоминания Фердинанда Оссендовского, повествующие о его одиссее по Внешней Монголии времён гражданской войны в России. Уроженец Российской Империи, поляк по национальности, служивший у Колчака, Оссендовский оказался к 1920 году в Красноярске. Опасаясь расправы со стороны красных, он решает пробираться через Монголию, Тибет и Индию к океану, чтобы морем отправиться на Запад.
Львиная доля повествования Оссендовского посвящена его перипетиям в самой гуще гражданской войны, которая к тому моменту перекинулась и на Внешнюю Монголию, усугублялась там мощным китайским вмешательством. В итоге, автор и его спутники оказываются между молотом и наковальней: красные против белых, китайцы против монголов и русских. Страницы «Зверей» пестрят описаниями перестрелок, расправ и казней. В водовороте смуты человеческие жизни мало что значат. И не важно, приносят ли их в жертву демонам и богам или на алтарь всемирной революции.
Однако постепенно странствия Оссендовского начинают обретать мифологическую окраску. Преодоление чудовищных рек и горных перевалов, путешествия по степям, постоянно сопровождаемые схватками не на жизнь, а на смерть, обретают черты инициатических испытаний по пути в волшебную страну. Не даром реки, горы или пустоши издревле и в различных мифологиях представлялись символами границы между нашим миром и Миром Иным, а Монголия в средние века воспринималась как обиталище легендарного владыки Пресвитера Иоанна…
С каждой преградой, с каждым преодолением самого себя автор со своими спутниками углубляется в страну, населённую ламами, шаманами, провидцами и чудотворцами. Всё большую роль в его одиссее приобретают сны, пророчества и жертвоприношения. Уже сами названия глав обретают соответствующие наименования: «Река дьявола», «Марш призраков», «Демон Джагистая»…
Подстать им и описания сцен, где разворачиваются приключения Оссендовского. «В горных ущельях звучат исступлённые вопли, которые не могло бы издать ни одно человеческое существо…» «Складки гор при кровавом свете вечернего солнца кажутся фалдами мантии Сатаны…»
До последнего разум геолога Оссендовского цепляется за рациональное объяснение различных мистических событий и легенд, но чем больше он с ними сталкивается, чем больше в монгольских степях и на сопках он становится свидетелем неизъяснимого, тем меньше у него «разумных» доводов. Ему остаётся лишь с хладнокровием учёного фиксировать происходящее..
Кульминацией странствий Оссендовского становится встреча с богами, «живым Буддой» Богдо-гэгэном VIII, теократическим правителем Монголии, и «богом войны», ханом бароном Унгерном. И хотя собственно Унгерну в книге посвящено всего несколько десятков страниц, но именно его личность в памяти современников и тем более потомков затмевает приключения, да и личность самого рассказчика. И есть, быть может, некая ирония мироздания в том, что именно из рассказа польского геолога мир (да, вероятно, и многие из нас, современников) впервые узнали о русском генерале, потомке древнего германского рода бароне Романе Фёдоровиче Унгерн фон Штернберге, который отчаянной воевал с красными и китайцами во Внешней Монголии…
Из-под пера Оссендовского выходит трагический, многогранный и на первый взгляд противоречивый образ Унгерна. Потомок тевтонских рыцарей, пиратов и алхимиков. Святой и мученик, провидящий свою судьбу. «Хищник в клетке» и опаснейший человек, вызывающий страх и восхищение. Но разве может «бог войны» быть иным? Безумный блеск в глазах, радость в бою и суровость в мире, страсть к священному знанию, балто-германское происхождение, пророческий дар, волки, идущие по пятам дивизии Унгерна и находящие себе обильное пропитание после каждого её сражения, всё это делает барона своего рода воплощение Одина-Вотана в степях Внешней Монголии…
Отличительной чертой повествования Оссендовского, возвращающей нас к теме инициатического путешествия в Иной мир, является незримое присутствие образа «Царя Мира», о котором говорят, то простые люди, то ламы, то даже сам Унгерн и «Живой Будда». Образ этот, столь впечатливший в своё время Генона, более подробно раскрывается в самом конце книги. И хотя за образом этим явственно проглядываются «уши» французского мистика Сэнт-Ив д`Альвейдра, тем не менее, не стоит забывать о средневековом образе «Пресвитера Иоанна», чьё магическое царство пребывает на таинственном Востоке (по основной версии – в Монголии), царство, в которое, по легендам, в конце концов был перенесён Грааль, после того, как Запад оказался его не достоин…
Вместе с тем, всё повествование Оссендовского воспринимается как хорошая готическая повесть, пусть готика эта перенесена из Европы в Азию. Таинственные замки и дворцы заменяют собой не менее таинственные буддийские монастыри, а чудотворцев и магов, демонов и призраков здесь полно собственных. Уникальный европейский менталитет – русский, польский, немецкий – сталкивается с не менее уникальными образами Востока. И хотя для кого-то это может показаться некоторым диссонансом, для подлинного искателя чудо останется чудом, неважно в каких декорациях оно происходит…
#Монголия #Унгерн #В_Царстве_Пресвитера_Иоанна
